[МУЗЫКА] [МУЗЫКА]

В этой части мы поговорим об особенностях речи взрослого,

обращенной к ребёнку, и постараемся показать,

что взрослые неосознанно пытаются облегчить ребенку усвоение языка,

потому что структурирует свою собственную речь особым образом.

Начнем с того, что мы можем видеть разные стратегии общения с детьми у матерей.

Например, в недавней статье американские исследовательницы Taylor, Donovan,

Miles и Leavitt выделили три основных стратегии материнского общения с детьми.

На русский язык можно название этих стратегий перевести как

высокий уровень объяснения (по-английски High guidance),

высокий уровень контроля (High control) и высокий

уровень негативного контроля (High negative control).

При высоком уровне объяснения мать пытается вовлечь ребенка

в совместные действия, рассказать ему что-то и вызвать на коммуникацию.

При высоком уровне контроля мать частые используют императивы,

говорит: сделай так, сделай этак, то есть приказывает ребенку, и ее речь

отличается определёнными грамматическими и лексическими особенностями.

Высокий уровень негативного контроля означает большое количество запретов:

нельзя, не трогай, не смей, не ходи, не можешь и так далее.

Нетрудно предсказать результат этих исследований,

и он действительно оказался впечатляющим.

В последней группе, где матери использовали стратегию негативного

контроля, дети медленнее всего овладевали языком.

Честно говоря, это то, что нужно было бы разъяснять матерям,

особенно, например, в России,

где высокий уровень негативного контроля характеризует вообще общение с детьми.

Получается, что объяснительная стратегия лучше.

Как можно в принципе проанализировать,

насколько мать может или умеет взаимодействовать с ребёнком?

Например, это видно из уровня повторов в речи матери и ребёнка.

На слайде вы видите некоторые описания данных мальчика и девочки,

которых мы анализировали, и у мамы девочки

была скорее объяснительная стратегия,

а у мамы мальчика была стратегия позитивного контроля,

то есть она говорила ребенку, что делать и ожидала, что он повторит ее высказывания.

Мы попробовали измерить по записям спонтанной речи,

каково соотношение повторов в речи матери

одного и другого ребенка, и в речи самих детей, и увидели,

что количество повторов резко различается.

Например, у девочки Лизы мама почти ничего не

повторяла за Лизой, и Лиза почти ничего не повторяла за мамой.

У мальчика Филиппа количество и процент повторов достигал в

некоторых записях 28 %, 40 %, 53 %.

Это означало, что он повторял практически половину высказываний матери.

Это значит, что стратегии и матери, и ребенка были различные.

Нужно сказать, что и Лиза, и Филипп успешно овладевали языком,

то есть они укладывались в возрастные рамки развития.

Это значит, что мать интуитивно подстраивается под ребёнка,

употребляет ту стратегию, которая возможно ему и нужна.

В английской терминологии это называется fine-tuning – подстраивание.

То, что нам больше всего интересно,

это — обладает ли мама достаточной чуткостью для того,

чтобы так или иначе облегчить ребенку усвоение языка.

По количеству повторов в речи детей и взрослых мы можем судить,

во-первых, о том, насколько мама и ребёнок внимательны друг другу, а, во-вторых,

о том, что дети в принципе употребляют большое количество самоповторов.

Мы видели, что Лиза, например, не склонна повторять за мамой,

она склонна сама начинать высказывания.

А Филипп, наоборот, склонен к повторительный стратегии.

Но сами за собой и Лиза, и Филип повторяют примерно одинаково.

Значит, мы должны перейти к анализу речи взрослых,

обращенной к ребенку, или к так называемому регистру общения с детьми,

то есть это тот специальный язык, который мы используем, когда говорим с ребенком.

Можно сказать, что это упрощенный способ разговора с маленькими детьми.

Что же его отличает?

Взрослые употребляют ограниченное число слов,

стараются выбрать те слова, которые ребенку понятны.

Они пользуются специальной интонацией.

В русской детской речи особенно хорошо это удается бабушкам.

Здесь приводится цитата из

статьи шведских

исследователей речи, обращенной к ребенку, где они говорят,

что такая речь характеризуется особой убаюкивающей интонацией.

Причём, обращаясь к ребёнку, мы говорим более высоким основным тоном,

так что ребёнок сразу может понять, что речь обращена к нему.

Например, мама говорит мужу: «Поставь чайник»,

а потом: «А кто это у нас пришел?» сразу на полтона выше.

Получается, что ребёнок сразу может опознать, какая речь обращена к нему,

а какая к остальным людям, и он может быть не должен к ней прислушиваться.

Татьяна Олеговна Гаврилова, которая написала диссертацию о регистре

общения с детьми на материале русского языка, говорит,

что такая речь делится на две стадии.

Матери, с одной стороны, используют коммуникацию с ещё

не говорящим ребенком, где они ещё не заботятся о том,

чтобы приспособить свою речь лексически и грамматически.

Эта речь характеризуется только особой интонацией.

Может быть, вы помните, в одном из фильмов,

в одной советской комедии был такой эпизод:

когда студент приносит деньги за квартиру бабушке, а ребёнок спит,

и он говорит: «Я вам денежки принес за квартирку за февраль»,

а бабушка отвечает: «Это очень хорошо, положите на комод».

Вот это примерно, как речь первой стадии, когда внешне она выглядит, как речь,

обращенная к ребенку, а по содержанию еще ничем не отличается от речи взрослых.

А вот вторая стадия — это коммуникация с уже говорящим ребенком.

В этом случае речь фонологически,

лексически и грамматически организована особым образом.

Причём взрослые обычно осуществляют такую организацию неосознанно, интуитивно.

Если спросить маму, зачем она это делает, она, конечно, не сможет ответить.

Это связано с тем,

что в нашей речи присутствуют незримо так называемые вспомогательные механизмы,

то есть статистическое совпадение признаков разных языковых уровней,

которые позволяют ребенку сформировать некоторое мнемоническое опорное

правило на поверхностном уровне без учета реальных механизмов языка.

Вспомогательные механизмы присутствуют в разных языках и для каждого языка они

будут особенные.

Как нам кажется, к вспомогательным механизмам в русском языке относятся

употребление диминутивов или слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами.

Многие люди, особенно образованные,

не любят часто употреблять диминутивы в своей речи,

считают, что это порча языка, что это неестественная черта.

Между тем, диминутивы обладают огромными грамматическими особенностями.

Например, диминутивы упрощают систему склонения,

когда мы говорим «мышка» вместо «мышь» или «дверка» вместо «дверь»,

то мы избавляемся от непродуктивного женского склонения на согласный.

в русском языке.

У нас получается, что все слова на «-а» будут женского рода,

а все слова на согласный – будут мужского.

Это прекрасный грамматический выигрыш.

Больше того, все диминутивы в русском языке кончаются на «к».

«РемешоК», допустим,

«мышКА», «нарушКА» и так далее.

И получается, что все слова, как будто бы, кончаются одинаково.

Диминутивы делают так, что окончания у нас

становятся гомогенными и перцептивно выпуклыми.

Мы лучше слышим окончания диминутивов, чем окончания обычных слов.

Значит, получается, что в сказке «Репка», например,

«ДедКА за бабКУ, бабКА за внучКУ, внучКА за ЖучКУ – вытащили репКУ».

Вот это противопоставление «КА – КУ» более выпукло очерчивает

противопоставление именительного и винительного падежа, чем,

например, многочисленные повторения правил или какие-либо другие примеры.

Значит, получается, что, выбирая слова определенных

типов склонения и определенного вида,

взрослые неосознанно упрощают ребенку усвоение языка и делают,

таким образом, процесс усвоения значительно легче.

Помимо этих специальных слов, взрослые часто используют повторы,

или переставляют слова и повторяют предложения с другим порядком слов.

Это происходит для того, чтобы ребенок точнее

определил границы между словами и словоформами.

Значит, вот эта техника приспособления своей речи к речи ребенка,

подстраивание к нему, может значительно

упростить для ребенка задачу усвоения языка.

Иногда нас спрашивают: «Нужно ли специально подстраиваться под ребенка?».

И тогда, я думаю, правильный ответ: если ребенок

развивается нормально, это может быть и не обязательно.

Но если у ребенка наблюдаются отставания в речевом развитии, вполне возможно,

что ваша речь не соответствует его уровню речевого развития и

он испытывает от этого дискомфорт.

Как нам кажется, изучив особенности речи взрослого,

мы можем сделать вывод о том, что дети действительно способны

из этой упрощенной и специально для них организованной языковой системы

извлечь правила своего родного языка, каким бы сложным этот язык ни был.

Я думаю, что это основное, что мы должны знать о речи взрослых,

обращенной к ребенку.

Мы с вами рассмотрели или, вернее,

наметили только несколько аспектов изучения детской речи.

Давайте вспомним, какие это были аспекты.

С одной стороны, усвоение звуковой стороны языка, усвоение лексикона,

усвоение грамматики, ну и наконец, мы подумали немножко о том,

облегчают ли взрослые задачу усвоения языка своим детям.

То есть поговорили об особенностях речи взрослых, обращенной к ребенку.

Конечно, нам удалось только поставить некоторые

вехи на этом пути, на каждую из этих тем написано

огромное количество книг и специальных статей.

И если вы познакомитесь хотя бы с некоторыми из этих статей,

вы узнаете гораздо больше не только о речи самих детей,

но и о собственной языковой способности и об особенностях своего языка.

Спасибо за внимание.

До свидания.

Речь, обращенная к ребенку

Психолингвистика (Psycholinguistics)

Meet the Instructors