На рубеже XIX и XX веков мир вступает в полосу кризиса.
Этот кризис вызван тем,
что люди достигли пределов распространения
своих проектов просвещения,
что эти проекты можно реализовывать в глобальном, планетарном масштабе,
но для реализации этих проектов нужны соответствующие институты,
нужны соответствующие решения.
У замечательного французского мыслителя Пьера Тейяра де Шардена в его
«Феномене человека» есть замечательное выражение,
очень точное и емкое — он пишет о мире, который свертывается.
Так вот, мир на рубеже веков свертывается.
Он приобретает планетарные параметры,
глобальные, шарика, сферы планетарной.
Но для того чтобы в
этих новых пространствах
было организовано эффективное взаимодействие своих и чужих,
все стали уже своими, казалось бы,
но этих множество людей,
принадлежавших к разным народам,
племенам, государствам, а то и догосударственного образования,
что их могло объединить?
Были ли адекватные инструменты для объединения?
Существовали ли адекватные политические курсы,
адекватные политические решения для этого?
Нет, ничего этого не было.
И симптомом того, что проблема есть, стало то,
что на рубеже веков одна за другой начали вспыхивать войны,
одна за другой стали вспыхивать революции: испано-американская война,
англо-бурская, революции в России,
в Иране, в Португалии, в Мексике, в Китае,
младотурецкий переворот в Турции, наконец, балканские войны,
которые стали предвестниками уже мировой войны.
Кризис начал проникать уже в Европу.
В ожесточенную борьбу вступили сами члены мирового картеля империй.
И поэтому неудивительно, что случайное событие 28
июля 1914 года в Сараеве на
мосту через реку Гаврило Принцип
убивает эрцгерцога Фердинанда.
И вот этот, казалось бы, локальный,
очень незначительный террористический
акт становится той последней песчинкой,
которая уже освобождает все накопившиеся противоречия,
и человечество оказывается ввергнутым в огромную
разрушительную мировую войну, которая в буквальной
смысле разворачивается на всем пространстве земного шара.
С 14 формально по 19 год,
а фактически это даже продвига, продолжается еще дальше кое-где борьба,
человечество оказывается ввергнутым вот в такую череду,
череду сражений, потрясений, голода, смерти и всякого рода бедствий.
После завершения войны возникают два глобальных проекта,
да: западный проект, проект Версальского мира, проект, который
провозгласил известный американский политик и политолог Вудро Вильсон.
Это проект создания, создания системы государств.
Лига Наций создается — государственное строительство,
построенное на принципах национального самоопределения,
суверенитета наций, невмешательства и так далее.
И это одновременно советский проект, который,
который является некой альтернативой.
Соревнование этих проектов точно так же, как и ряда других,
приводит к тому, что ни один из этих проектов не является адекватным для того,
чтобы обеспечить взаимодействие в рамках, в рамках всего мира.
Возникает целый ряд националистических проектов.
Это итальянский и германский фашистский проекты и много-много всяких других.
Человечество оказывается разобщенным.
И несмотря на то, что после Первой мировой войны удалось добиться недолгого,
непродолжительного мира, из ситуации глубокого
конфликта как будто бы мы начинаем выползать,
но эта победная коалиция, которая якобы сложилась в Версале,
оказалась не такой уж победной, и из кризиса человечество снова
оказывается погружено во второе издание этого кризиса, во Вторую мировую войну.
Недолгий межвоенный период завершается вспышкой еще более
ожесточенной, еще более страшной борьбы.
И только после Второй мировой войны наступает
наконец некое подобие более-менее устойчивого
мирного состояния, во всяком случае без мировых войн.
Связано оно с созданием Организации Объединенных Наций — поистине
всемирного объединения наций и государств.
Вот вы видите на схеме показано,
как шел рост Организации Объединенных Наций с 45-го примерно до 80-х годов.
Наконец, ее структура распространилась на все
пространство мира в результате процессов деколонизации и других.
Но цена этому была достаточно высокая.
Мир можно, одной Организацией Объединенных Наций удержать было невозможно.
Мир поддерживался еще одним очень негативным фактором.
Это был, безусловно, негативный способ поддержания мира.
Это была угроза ядерной войны, биполярность.
И поэтому даже вот этот вот период, наступивший после
45 года и продолжавшийся еще несколько десятилетий, вряд ли можно считать
реальным выходом из той эволюционной ловушки, о которой я вам сказал.
Это, пожалуй, вторая фаза выхода из этой ловушки.
Если, если с 14 года по 45 человечество катилось вниз, да,
по нисходящей скатывалось в кризис, то после 45 года
наступают сначала попытки что-то такое сделать в самом, так сказать,
на самом дне этого кризиса и потом потихоньку начать выкарабкиваться,
но не из кризиса, а создавать какую-то систему.
Эта система постепенно формируется в виде, с помощью волн демократизации,
путем создания альтернативных форм там, типа движения неприсоединения и так далее.
Вот. Но тем не менее пока еще скрепой является
вот эта вот угроза мировой войны, ядерной мировой войны и биполярность.
Только после того, как мы проходим весь этот период,
и накапливается институциональный потенциал и
трех волн демократизации, и целого ряда других вещей,
у нас появляются новые
идеи, у нас появляются новые возможности.
Они связаны с тем, что два очень важных принципа,
помимо принципов там демократии, участия, подотчетности,
о котором мы с вами говорили, сильно укрепляются две очень важные идеи,
имеющие отношение к глобальному устройству: это идея конвергенции,
то есть биполярность должна и может быть заменена конвергенцией,
соединением разных систем, причем не только капитализм,
социализм, не только две сверхдержавы.
Конвергенция — имеется в виду соединение гораздо более плотное более разнообразных
политических, культурных, социальных, экономических порядков.
Но это также и идея поддерживаемого или устойчивого развития.
Sustainable development — да, дословно если перевести,
это поддерживаемое развитие, то есть такое развитие,
которому не дают упасть в состояние кризиса,
преодоление кризиса с контролируемыми кризисами, если скажем, можно сказать так.
Вот.
И одним из выражений вот того,
что эти идеи наконец получают политический отклик, есть лидеры,
есть политические силы, которые готовы адекватно откликнуться,
признаком этого стала, конечно, наша отечественная перестройка.
Она дала очень мощный импульс мировому развитию.
Перестройка — ведь это не только какие-то политические
реформы внутри Советского Союза, это очень мощная
перестройка изменение всего мышления и очень многих международных институтов.
Однако, все эти возможности, как внутри страны, так и во всем мире,
далеко не были использованы.
В чем же, где мы можем найти выход из «ловушки»?
Выход пока что может быть не очевиден,
во всяком случае в сфере науки,
в интеллектуальной сфере вот эти принципы очень общие конвергенции,
поддерживаемого развития и так далее они получают дальнейшее развитие.
Одним из примеров, ограничусь всего лишь одним из примеров,
стал совершенно замечательный, совершенно замечательный труд,
созданный нашими коллегами из разных
стран Модельский, Девезас и Томпсон — это редакторы,
а там участвовали и наши соотечественники,
это книга «Глобализация как эволюционный процесс», где как раз вот те
очень длинные тенденции, о которых сегодня шла речь,
они там прослеживаются и прослеживаются очень подробно, подробно и детально.
Опираясь на вот такое понимание,
мы можем «за деревьями разглядеть лес»,
мы можем увидеть за коллизиями сегодняшнего дня, за злобой дня сего,
как написано в Библии, мы можем увидеть действие очень
долгих и сложных процессов, и только опираясь на понимание того,
что это за процессы, мы можем нащупать выход из «ловушки».
Где мы можем искать и где мы можем найти возможности для такого выхода?
Это, в первую очередь, три волны демократизации,
которые завершились к концу прошлого века.
Это те три волны демократизации,
которые позволили нам понять значение подотчетности — то,
о чем мы говорили на нашей, на одной из наших первых, первых лекций.
Это новые идеи глобального порядка,
которые я уже упоминал — это конвергенция и поддерживаемое развитие.
Наконец, это возможности, связанные с
скоординированной перестройкой международных отношений
и переносе конструктивного использования
и прав человека и конституционализма и так далее,
всех тех наработок, о которых мы говорили сегодня,
в отношения и между государствами и в транснациональную сферу.
Однако, мы точно так же с вами констатировали,
и мы это видим каждый день, что,
к сожалению, эти возможности используются далеко неадекватно.
В последние годы,
особенно в последние годы мы видим нарастание новых кризисных явлений.
Правда, наряду с этими кризисными явлениями,
в них можно разглядеть что-то и более позитивное.
Некоторые из коллег, например, говорят о том, что в тех революциях,
которые мы видим, в них может быть угадывается появление,
возникновение новой волны демократизации и перестройки мирового порядка.
Так это или нет?
Это покажет только способность людей создать такие коалиции,
которые объединят интеллектуальные,
материальные и политические ресурсы.
Такие коалиции, которые
будут достаточно консолидированы и сумеют преодолеть
поляризованность отдельных своих участников.
И вот такие победные коалиции, если они сложатся в отдельных странах,
в отдельных регионах, и в рамках всего мира,
наверное они смогут позволить нам выйти из «ловушки»,
преодолеть кризис и добиться ресинхронизации
мирового порядка.
Mikhail IlyinProfessor
Mikhail MironyukAssociate Professor
